С прошлой осени силовики регулярно изымают партии мобильных телефонов. Свои действия они объясняют борьбой с контрафактной и контрабандной продукцией. Однако после изъятия мобильники бесследно исчезают. Их судьбу практически невозможно проследить. И тут возникает закономерный вопрос: а действительно ли изъятие товара - это борьба с контрафактом? Или под этим прикрытием создается "альтернативный" и крайне выгодный бизнес? Ведь в рамках закона изъятые товары можно достаточно быстро реализовать по значительно более низким ценам. Например, конфискованная "трубка" стоимостью 10 тыс. рублей достается привилегированным компаниям всего за 1.2-1.3 тыс. рублей.
Напомним, что борьба с контрафактными и контрабандными сотовыми телефонами началась еще осенью прошлого года. Тогда силовыми структурами была изъята крупная партия мобильников на сумму $10 млн. "Следствие по этому делу идет уже более 5 месяцев. Но, как следует из документа Генпрокуратуры, следственные действия по этому делу толком не проведены", - заявил вчера депутат Госдумы Борис Резник. Тем более что о судьбе тех телефонов мало что известно.
Поводом для возвращения к этой теме послужила очередная акция силовиков. Неделю назад оперативниками была арестована партия в 167.5 тыс. "трубок", уже прошедших таможенную очистку. В МВД свои действия объяснили тем, что этот груз является контрафактом, к тому же некоторая часть телефонов не отвечает российским требованиям. Однако вскоре в МВД вдруг отказались от своих слов, пояснив, что заявление было сделано преждевременно. Производитель и получатель товара в один голос утверждают, что у них все документы в порядке. "Я не вижу основания для ареста. Никаких документов об изъятии владельцам груза вручено не было. По сути это налет, совершенный людьми в милицейской форме", - характеризует ситуацию председатель Союза потребителей России Петр Шелищ.
Именно правомерность действий сотрудников МВД и вызывает сомнения у участников рынка. "За этим случаем стоит попытка личного обогащения. Если бы оперативник са мостоятельно украл хотя бы $1 млн., он бы был заклеймен как "оборотень в погонах". Значит, его кто-то "крышует"", - делает выводы Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета.
Члены ассоциации считают, что под борьбой с контрафактом скрываются попытки завладеть товаром, который затем можно легко продать и неплохо заработать. "Мне приходилось сталкиваться с тем, что конфискованный товар продавался за копейки знакомым через комиссионные магазины. И это не отдельные факты, это система. Формально все делается в рамках законодательства, по сути это - издевательство", - утверждает Борис Резник.
По закону конфискованный товар передается на хранение в Российский фонд федерального имущества (РФФИ), который затем реализует его самостоятельно или через аккредитованные компании. И возможностей для злоупотреблений в этой схеме немало. Например, фонд имеет право продать на закрытых торгах те товары, хранение которых обходится очень дорого, и предметы, "подвергающиеся быстрому моральному устареванию". При этом "трубки", попадающие в последнюю категорию, "уходят" по значительно заниженным ценам. Например, телефон стоимостью 10 тыс. рублей реализуется всего за 1.2-1.3 тыс. рублей. Естественно, продаются они "нужным" компаниям, которые потом неплохо зарабатывают на перепродаже.
Чтобы предотвратить дальнейшие злоупотребления, РАТЭК (объединяет производителей и продавцов электробытовой и компьютерной техники) предлагает внести поправки в 82-ю статью УК. В ассоциации считают, что реализовывать вещественные доказательства (в частности, конфискованные "трубки") нужно только по решению суда. Плюс необходимо ввести объективную оценку их стоимости и регулярную публикацию отчетов о реализации этого имущества.
Мобильная связь
