Организации

В общем, обратная дорога нам показалась вдвое короче. И даже мокрая спущенная лодка не натирала плечи. Еще до заката мы вернулись домой, отдали рыбу Марии, перекусили и легли спать.
  

А утром я проснулся от громких причитаний жены хозяина:
  

- Господи, миленький мой котик, не умирай пожалуйста! Ну, пожалуйста! Ты такой хороший! Ну попей водичку! А хочешь молочка? Ну, сэрик мой, Чарльзик мой! Господи, что же это такое!
  

Я выглянул во двор и увидел, что на около крыльца на корточках сидит Мария и держит на руках закатившего глаза кота. Сэра Чарльза безудержно рвало. Что-то ярко желтое пузырилось на синей юбке хозяйки и стекало на землю.
  

- Что случилось, Мария?
  

- Да вот, ваших окушков почистила, а потроха коту отдала, - Мария вытерла тряпкой морду несчастного животного. - Вишь, какая штука, Сэр Чарльз-то похоже отравился. Эти окушки-то, похоже, несъедобны. Ох, как же я без котика жить буду?
  

"Странно. Ведь Лексеич сам говорил, что они очень вкусные. Сахарные" - подумал я и решил с пристрастием допросить хозяина, когда проснется.
  

Скоро на дворе появился сам заспанный "диверсант" и с изумлением уставился на кота в конвульсиях.
  

- Слышь, Лексеич, а ты сам-то пробовал этих окушков раньше? - задал я вопрос после того, как жена рассказала ему в чем дело. - Отвечай честно, не увиливай! А то я тебя знаю!
  

- Не-а. Не ел я их. Только любовался, когда мне их старый Аймо принес.
  

Аймо - это восьмидесятилетний старик, здешний реликт, пожалуй, единственный на всю округу коренной карел.
  

- А почему же ты решил, что они должны быть очень вкусные?
  

- Так теоретически...
  

Я не поленился и на следующий день пошел на хутор Аймо. Старик сидел на крыльце, грелся на солнышке и чистил старое шомпольное ружье. Когда я ему рассказал историю про несъедобных сахарных окушков, то он долго хохотал, а потом, вытирая выступившие слезы, сказал:
  

- Да уж, Лексеич мастер пыль в глаза пустить! А вы все еще хорошо отделались. Эту рыбу, между прочим, ловят совсем не для еды. И совсем не рыбаки. А заядлые охотники. Они ее варят и выбирают глаза. Эти глаза для охотников очень ценны. Они называют их "рыбья дробь". Если много наковырять таких дробин и снарядить в патрон, и пару раз выстрелить, то после охотничье ружье будет бить всегда без промаха. Такое поверье у местных финнов было. Я когда-то его сам проверил. Вот, например, моя берданка бьет точнехонько в цель, - Аймо любовно погладил приклад ружья.
  

- А кушать ту рыбу нельзя, - добавил он, улыбаясь. - Это вы зря. Нет, конечно. Там из скальных пород какие-то вредные вещества вымываются. Ну, и рыба, которая в ламбушках водится все на себя и забирает. Поэтому и цвет у нее другой. А, может быть, там и радиация повышенная. Кто его знает? Ведь никто никогда не проверял.
  

Сэр Чарльз все-таки выжил. День провалялся полумертвый на солнце, потом ушел из дома и вернулся через неделю отощавшим, но вполне здоровым. Наверное, травами вылечился.

<<Назад