| 14 сентября 2007 | |
Сердце кровью обливаетсяКровь стала дефицитным товаром. За 10 лет число доноров в России, включая Татарстан, сократилось почти вдвое, тогда как потребность медицины в крови и ее компонентах увеличилась на порядок. Что делать? Ситуацию с донорской кровью обсуждали в среду на заседании "круглого стола" врачи, члены Общественной палаты и депутаты РТ. Сначала было хотели сами пойти и сдать кровь, однако под конец заседания разговор свелся к деньгам, и об этом как-то забылось. А на реализацию трехлетней республиканской программы "Развитие службы крови" деньги нужны немалые - 391 миллион рублей. Где вы, доноры? По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), каждый третий житель планеты хоть раз в жизни нуждается в переливании крови. Однако поделиться этим уникальным ресурсом с другими в России готовы лишь 13 человек из 1000. В 2005 году почетные доноры лишились права на бесплатный проезд, 50-процентной льготы по оплате услуг ЖКХ, санаторных путевок и проч. И число сдающих кровь по "идейным" соображениям, т.е. бесплатно, тут же резко сократилось. Однако и тех, кто сдает кровь за деньги, на станциях переливания больше не стало - слишком низкие расценки: 100 мл крови - 50 руб. (с отрицательным резусом на 10 руб. дороже), 100 мл плазмы - 80 руб. Дошло до того, что ежедневную потребность больниц в крови в Татарстане не могут удовлетворить полностью. - Менталитет изменился, - считает главный врач Республиканской станции переливания крови (РСПК) Евгений Сидорук. - Я прихожу в медуниверситет, спрашиваю студентов: почему я вас, будущих медиков не вижу в числе доноров? Они там сытые, обутые, одетые сверх меры, для них проблема соседа-то так далека. А ведь никто не застрахован: завтра или даже через несколько часов и ему может потребоваться кровь! Страна, не имеющая надежной донорской базы, не может обеспечить свою безопасность! Точно так же, как страна, не производящая антибиотиков и инсулина. По словам зам. главврача ДРКБ Дамиры Галеевой, медики остаются один на один с больным и его родственниками. Если те не успели найти доноров, то персонал клиники вынужден сам подставлять вены, ведь здесь цена вопроса - жизнь человека. Недавно в республиканском онкодиспансере за 10-часовую операцию пациент потерял 7 литров крови. Чтобы его спасти, зам. главврача и зав. отделением сдали каждый по 1,2 литра крови. "Сейчас, в мирное время, мы работаем, как в условиях фронта, когда каждый день - это бой", - говорят врачи. Уже вошло в практику, когда отец, чтобы помочь больному ребенку, из дальнего района республики везет в Казань полдеревни - сдавать кровь. ...В четверг утром на Республиканской станции переливания крови знакомлюсь с теми, для кого визит сюда - это бизнес. Это студенты, безработные, бюджетники. Говорят, выгоднее сдавать не кровь, а плазму. Если клетки крови восстанавливаются два месяца, и раньше этого срока донора никто не примет, то "на плазму" можно ходить хоть каждую неделю. "Профессионалы" сдают за раз двойную дозу, получая от государства почти 1,2 тыс. рублей. На вопрос о безвозмездной помощи строитель Владимир, улыбаясь, сообщает: "Если здесь я сдаю безвозмездно, значит, на улице родственники рассчитаются наличкой. За кровь я меньше 2,5 тысячи не беру". - Чувствуешь себя избранным, - говорит другой постоянный донор, - тут ведь не каждого берут - бомжей, алкоголиков тут же отбраковывают, у них кровь плохая. Стоит с синяком или ссадиной прийти - забракуют: повышенный уровень лейкоцитов в крови. Нам же и прививки, и анализы делают, а мы за это деньги получаем. Правда, приходится отказываться от острой и жирной пищи, а иногда и от секса - за три дня до сдачи плазмы. Казань рискует стать вторым Воронежем Весной 2005 года роженице из Воронежа была перелита кровь ВИЧ-инфицированного донора. Женщина отсудила у областной станции переливания крови 3,5 млн. рублей. А по всей стране был введен запрет на отправку в учреждения здравоохранения плазмы, не прошедшей 6-месячной консервации. Дело в том, что отдельные инфекции на ранних стадиях пока невозможно выявить. Если донор заразился гепатитом или СПИДом недавно, анализ этого не покажет. Чтобы исключить опасность заражения, кровь и ее компоненты замораживают при 35 - 40 градусах и закладывают на консервацию. А через полгода приглашают донора на повторное обследование. Если анализ подтвердил отсутствие вируса, кровь идет в больницы. Но в условиях дефицита сроки "карантина" приходится сокращать. Шесть месяцев выдерживают только перед отправкой крови в детские больницы и роддома, чтобы максимально снизить риск заражения хотя бы для детей. Но он все равно остается: вирус СПИДа может "дремать" в организме до года. Так что "Казань в любой момент может стать вторым Воронежем", отметил один из участников "круглого стола". Именно поэтому врачи обращают внимание не только на справку донора о перенесенных болезнях, но и на его татуировки и пирсинг. Во время этих процедур возможно заражение. В Европе эту проблему уже решили - придумали технологию обеззараживания крови с помощью метиленовой сини. Подобное оборудование могло появиться в Казани еще в декабре 2006 года, но Росздравнадзор не сертифицировал новинку до сих пор... Нужен личный пример! В США вместо "дней" донора проводят месячник. В январе к гражданам страны обращается президент, и все видные политики, актеры, не говоря уже о врачах, стараются на личном примере убедить людей. В итоге на станциях переливания - полный аншлаг. 4 мая примеру американских коллег последовали и казанские власти. Сотрудники исполкома пришли и поделились кровью с народом. Акция имела успех, но весьма непродолжительный. А помощь доноров нужна больным каждый день. Один из ключевых моментов республиканской программы развития службы крови - это возврат части "советских" льгот и мощная пропаганда. Донорство - как миссия спасения, как личный вклад в год благотворительности. Опыта в пиаре властям республики не занимать, однако в прошлом году к 14 июня, Международному дню донора, в миллионной Казани было установлено всего 5 баннеров, и те на средства Республиканской станции переливания крови. Принятие республиканской целевой программы позволит кардинально изменить ситуацию, уверяет Евгений Сидорук. Однако его оптимизма не разделяет председатель "бюджетного" комитета Госсовета РТ Илсур Сафиуллин. Казну республики на заседании "круглого стола" он защищал от посягательств врачей, как лев. И покинул заседание, так и не дав участникам обещания - оказать содействие донорской программе. Хотя признался, что сам в студенческие годы сдавал кровь, но не по зову сердца - по направлению с военной кафедры. А вот Владимира Вавилова на заседание не пригласили. Хотя председатель общественного Фонда помощи детям, больным лейкемией, имени Анжелы Вавиловой мог бы рассказать, как уже четыре года, после смерти дочери, занимается созданием в Казани банка доноров. Ходит по предприятиям и вузам, вывешивает объявления, в экстренных случаях обращается в газеты и на ТВ. И сегодня в базе фонда уже 500 добровольцев. Желающих пополнить их ряды просят обращаться по телефонам: 263-95-38, 293-10-28, 8-903-342-08-31. - Люди ведь у нас не черствые, не замкнутые в себе. Когда я объясняю, что единственное, что мы можем подарить больному ребенку - это частичку своей жизни, многие соглашаются. А скольким детям наш фонд помог, я не считал. Порой на одного пациента "поставляешь" 20 - 30 доноров. Я и сам сдавал, но сейчас по медицинским показателям не прохожу. Вавилов и его сподвижники порой сами отвозят потенциальных доноров в ДРКБ сначала на анализы, потом - на сдачу крови, чтобы сократить их вынужденный прогул на работе и потери в зарплате. Непонимание работодателей - серьезная проблема. Им нужно объяснять, что сотрудник, который сдает кровь, - это как минимум здоровый и ответственный человек, считает Владимир Вавилов и вспоминает, как сам искал доноров крови для дочки: - По друзьям, по знакомым - нужны были сотни человек. Ведь что такое лейкоз, которым болела Анжела? Это когда злокачественные клетки убивают здоровые. Лечение - это курсы интенсивной химиотерапии, полное отравление организма, в итоге - высокая температура, резкое ухудшение зрения и сильная головная боль. Без переливания крови (точнее, тромбоцитов) в таких случаях не обойтись. К сожалению, спасти жизнь 5-летней Анжеле Вавиловой могла лишь экстренная пересадка костного мозга. Пока искали деньги и подходящего донора за границей, девочка умерла. И сегодня из 1,5 тысячи российских детей, которым жизненно необходима такая операция, лишь 15 - 17 процентов находят донора (опять же за границей) и остаются жить. Владимир Вавилов намерен добиться того, чтобы и в России был создан государственный регистр потенциальных доноров костного мозга (стволовых клеток). И на днях он получил ответ из Министерства здравоохранения и социального развития России, что его бизнес-план будет использован при разработке специальной государственной программы. Отмечу, что всем этим Вавилов занимается в свободное время. На хлеб он зарабатывает в качестве водителя ПАТП. |
|
| Copyright © "Моя Казань" 2001-2005. | webmaster@kazan.ws |