Политические процессы. Обвинения и обвиняемые. Маховик террора середины 30-х гг. раскручивался постепенно. За вторую половину 1934 г. решениями 'троек' ОГПУ-НКВД республики по политическим мотивам было репрессировано 164 человека, судебными органами - 100 человек. Высшая мера наказания не была применена ни к одному из них. В 1935 г. число осужденных превысило 2 тысячи, 11 из них были расстреляны. Через год различные виды наказания по политическим мотивам понесли 2,7 тысячи человек, высшая мера наказания была применена к двоим осужденным. В 1937 г. было осуждено судебными и внесудебными органами около 6 тысяч человек. Из них почти 2,3 тысячи приговорили к расстрелу. Больше всего тогда смертных приговоров - 2 163 - вынесла 'тройка'. Еще быстрее росло число арестованных. Так, если в 1934 г. было арестовано 408 человек, то в 1937 г. - 7,6 тысячи. В конце августа 1937 г. в Казани начались аресты жен и детей 'изменников Родины'. Женщин отправляли сразу же в тюрьмы и лагеря. Детей первоначально содержали в колонии-приемнике в Троицком лесу (там, где сейчас здание радиостанции), а затем распределяли по таким же учреждениям по всей стране. Многие из них не дожили до освобождения. В республике периоду 'большого террора' предшествовал ряд крупных политических дел. Среди них - 'Крестьянский иттифак' (местный аналог политического процесса по делу 'Трудовой крестьянской партии'), 'Янга Китап' (о группе татарских писателей, обвиненных в создании антисоветской организации), 'Египет' (о муллах - участниках Всемирного мусульманского конгресса в Мекке). Жертвами этих инсценировок спецслужб стали сотни представителей интеллигенции, партийных и советских работников, рабочие, служащие, колхозники. В недрах казанской Лубянки было сфальсифицировано также дело о 'Контрреволюционной повстанческой организации' (Всесоюзной социал-фашистской партии'). Более 100 человек были обвинены в организации преступной работы с целью свержения Советской власти и образования буржуазно-демократической республики. На суде, который проходил в Казани в декабре 1933 г. большинство подсудимых были осуждены к различным срокам заключения. Такое же наказание в октябре 1935 г. (суд также проходил в Казани) понесли члены мифической 'Контрреволюционной троцкистской группы', якобы действовавшей среди научных работников Москвы, Свердловска и Казани. Тогда ряд ученых, в том числе историк Н.Н. Эльвов, были обвинены в организации клеветнической кампании против И.В. Сталина. Местные чекисты участвовали в разработке операции под кодовым названием 'Интервенты'. В его рамках предпринимались попытки установить связи политических эмигрантов Г. Исхаки, 3. Валиди и С. Максуди в Татарии. В ноябре 1936 г. секретно-политический отдел НКВД ТАССР доложил своему начальству в Москве о 'раскрытии' в рамках операции 'Новаторы' крупной контрреволюционной организации среди литературно-издательских и редакционных работников. Среди главных ее членов значились бывший руководитель Татарского академического центра, специалист в области татарской литературы и языкознания Салах Атнагулов, бывший заведующий отделом обкома партии Исхак Рахматуллин, писатель и общественный деятель Фатих Сайфи-Казанлы, бывший заведующий отделом пропаганды обкома Заки Гимранов. Всего по сфабрикованному делу проходило 34 человека. Они обвинялись в подготовке террористических актов против руководителей Советского государства и ВКП(б), призывах к свержению Советской власти. Судебный процесс по делу 'Контрреволюционной троцкистско-националистической организации' был организован в Москве и длился, с перерывами, ровно год. Большинство обвиняемых 3 августа 1938 г. были приговорены к расстрелу. Осенью того же 1936 г. Особый отдел ГУГБ страны известил о том, что он сумел'ликвидировать диверсионно-разве-дывательную организацию среди татар, созданную японской и германской разведками'. В ходе этой гигантской провокации были произведены аресты среди татарского духовенства, включая сотрудников Центрального Духовного Управления мусульман Внутренней России и Сибири (ЦДУМ). Арестам подверглись и многие представители татарской технической интеллигенции в Москве, Ленинграде, Харькове, Казани, ряде сибирских и уральских городов. Только по делу ЦДУМ проходило более 40 человек. Следственные материалы составили три больших тома. Обвинения были явно надуманные. Так, престарелому настоятелю московской мечети А. Шамсутдинову вменялось в вину, что он пообещал секретарю японского посольства поджечь Центральный аэрогидродинамический институт, Мытищенский вагоностроительный завод, взорвать завод 'ЗИС', химический завод, несколько железнодорожных мостов, склад у Брянского (Киевского) вокзала, депо станции Люблино. Обвиняемые, сломленные истязаниями следователей, дали в конце концов нужные органам показания.
