Сами жители Казани и ее края вплоть до Октябрьской революции не прекращали называть себя булгарами. О том, что казанское население называло себя булгарами, а не татарами ("болгарлык", "болгарством"), писали историк XVIII в. П. И. Рычков, крупный тюрколог первой половины XIX в. В. В. Григорьев, выдающиеся тюркологи В. В. Радлов, А. Н. Самойлович, В. В. Бар-тольд, татарские ученые К. Насыри, X. Атласи и многие другие. В. В. Бартольд на основе изучения татарской прессы начала XX в. по вопросу о самоназвании сложившейся нации писал, что лишь накануне Октябрьской революции казанцы - "поволжские тюрки после некоторых споров приняли название татары".
Имя "татарин" было очень непопулярным среди городских и особенно сельских казанцев. Австрийский посол в Москве Сигизмунд Герберштейн, в 1520-х годах побывавший в Казанском крае, пишет, что казанские люди, "... если их называют турками (татарами), они недовольны и считают это как бы бесчинством. Название же бесермяне (мусульмане) их радует". Насколько чуждым для казанцев было имя "татарин", показывает и характеристика этому имени, данная казанским поэтом первой половины XVI в. Мухамедьяром в поэме "Тухваи Мардан" ("Дар мужей"), написанной в Казани в 1539-1540 гг.
Русские летописи, особенно Никоновская, написанная в 1530-е годы митрополитом Даниилом Рязанцем, постоянно говорят о генетической связи прежних "болгар" с нынешними казанцами: "...иже ныне глаголются Казанцы". Показательно, что великий князь Василий III, при котором в начале XVI в. казанцы согласились на русский протекторат, восстановил в своем титуле звание князя болгарского, впервые принятое еще Иваном III в 1487 г.
Да и в Европе в это время (XV - первая половина XVI вв.) казанская земля продолжала именоваться булгарской. Так, на карте Фре-Мауро 1459 г. она обозначена как "Bolgar". На карте М. Вальдземиллера (1507-1516 гг.) казанская земля отмечена как "Bulgaria" (Великая Болгария), или земля Билеров, но с любопытной припиской - "живущих под мандатом Татар". По мнению Б. А. Рыбакова, к 1497 г. относится основа карты Дженкинсона, датированной 1562 г., где казанские земли, ограниченные на юге областью "Tartaria", а на востоке ногайскими владениями, названы областью "Cazane".
На карте И. Шенера 1523 г. казанские земли именуются "Bulgaria Magna", так же, как и на карте Ор. Фаина, опубликованной в 1538 г. во Франции. Ряд европейских карт XVI-XVII вв. (карта В. Аньезе 1525 г., Антония Вида 1642 г., С. Герберштейна 1526 г., Геселя Герритса 1613 г., Гийома Дели-ля 1706 г.), по мнению Б. А. Рыбакова, в своей основе восходят к ранним картам первой половины XVI в. На многих из них казанские земли названы или просто "Cazan" и "Casan" (С. Герберштейн), или Царством Казанским (Czarstvo Cazanskoe) и Княжеством Булгар, (Duche de Bulgar).
Вместе с тем в составе феодального класса и купеческого сословия выявлялись и пришлые элементы. Известно, что с Махмутеком пришло в Казань примерно 2 тыс. золотоордынцев (из трехтысячного отряда Улуг Мухамеда). Многие из них, надо думать, пополнили ряды феодалов. При правлении Сафа-Гирей-хана из Kpыма в Казань приехало несколько сот крымчаков, которые вошли в состав казанской знати. Были и другие, пришлые элементы. Например, из Сибирского ханства (князья Растовы), с юга, из Астрахани (Зайнаш-князь, Ядькар-хан) и т. д. Среди купцов и торговцев были среднеазиатские, кавказские (армянские) выходцы и русские. Последние торговали в Казани постоянно. Источники всегда упоминают о них при описании важных событий. При Мухамед-Эмине в 1487-1505 годах в Казани жил русский воевода со своим двором, так же как и при Джан-Али (1532-1536 гг.) и при Шах-Алн (1519-1521, 1551 гг.).
В составе войска были представители других народов края: мари, чуваши, иногда и ногайцы. Среди зависимого населения были рабы из немусульман. В основном это пленные русские. Феодалы их держали в качестве дворовых и других работников. Иногда их продавали ногаям. Но работорговля и рабский труд не играли значительной роли в экономической и общественной жизни Казани. В 1552 г. было освобождено в Казани 2700 человек пленных.
Развитие производительных сил, оживление экономических связей центра с окраинами и с зарубежными странами повышали роль строительства, транспорта, государственной жизни в столице ханства. Все это вместе взятое способствовало довольно высокому росту культуры, которая базировалась на булгарских традициях. Однако самобытный характер вовсе не означал, что развитие культуры шло изолированно от других стран и народов. На нее оказывала большое влияние культура Руси, народов Средней Азии, Ирана и Аравии.
В XVI в. Казань отстраивается монументальными белокаменными и кирпичными сооружениями, деревянными строениями общественного, культового, гражданского и оборонного значения. В изображениях дворцов и палат Казани этого времени, по миниатюрам Лицевого летописного свода XVI века, видны булгарские, азиатские, малоазиатские архитектурно-декоративные приемы. В то же время в архитектуре Казани появляются новые черты, связанные с изменениями в объемно-пространном решении гражданских и культовых сооружений новой эпохи.
Мощные из дубовых срубов стены города с тяжелыми воротами, высокими башнями и стрельницами свидетельствовали о высоком уровне оборонного зодчества и военно-инженерного дела. Панорама Казани выделялась двухэтажными домами феодальной знати, ханским дворцом, караван-сараями, банями, мавзолеями и мечетями со стройными минаретами. Как пишет архитектор С. С. Айдаров, "строения эти состояли из роскошных кирпичных и каменных сводчатых помещений, многоколонных аркадных залов, украшались штукатурной лепкой, фреской, цветной мозаикой, майоликой, ажурной резьбой по камню, мраморной инкрустацией полов, ковровыми покрытиями и т. д. Излюбленными были стрельчатые арки (иногда подковообразные), сталактиты, портальные ниши, купола и т. д. Определенный колорит придавали городу вертикали высоких минаретов, подчинявшие окружающую каменную и деревянную застройку своему ансамблевому ритму. Не случайно Казань этого времени называли "дивным городом", "столицей Востока".
Достаточно широкую распространенность получила грамотность населения. Грамоте как в Булгаре, так и в Казани обучались в мектебе (начальная школа), медресе (средняя школа) и в школе высшего типа-типа медресе Кул-шерифа. Грамотность была обязательна для духовенства и чиновников правительственной администрации. Она, несомненно, распространялась также среди части светских феодалов, и особенно купцов. Потребность в переписке, в счете, оформлении деловых и дипломатических бумаг и т. д. требовали обучения письму. Переписывались религиозные книги, изготовлялись эпитафии, чеканились монеты с надписями. Часть ремесленников тоже знала грамоту. О значительной распространенности грамотности и письменной культуры в Казани свидетельствует и поэт Мухамедьяр в своей поэме "Тухфаи Мардан" ("Дар мужей"):"Вот диво! От поэтов нам в Казани места нет, В поэты лезет всяк: дитя и дряхлый дед".
Хотя большая часть литературы носила религиозный характер, что было присуще в целом для средневековья, но создавались и светские произведения. В Казани выдвинулись такие поэты, как Мухамед-Эмин (конец XV - начало XVI вв.), Мухамедьяр, Эмми Камал (первая половина XVI в.), Гариф-бек, Мухамед Шариф (середина XVI в.) и др. Высокий уровень поэзии отражен в творчестве казанского поэта Мухамедьяра, который в своих поэмах "Тухваи Мардан" ("Дар мужей" - 1539) и "Нури-содур" ("Свет сердец" - 1549) проводит идеи гуманизма, справедливости и верного служения народу.
Развивалось и устное народное творчество. Фольклористы относят к периоду Казанского ханства такие произведения эпического характера, как "Алпамыш", "Чура батыр", "Джик Мэргэн", "Ханэкэ - Солтан байты" и др. Популярностью пользовались вокальная и инструментальная музыка, основанная на пентатонике (гамма из пяти тонов). Татарские протяжные песни имеют глубокие корни и, естественно, пелись они и в период древней Казани.
Наряду с плачевными (протяжными) песнями бытовали и веселые игровые песни. "Казанская история" писала: "И радоватися и веселитися почаша, лики творяще, и прелестные песни поющи, и плешущи руками, и скачущи, и пляшущи, и играющи в гусли своя, и в прегудница удараяющим..."Эти песни и пляски сопровождали народные гуляния и праздники, которые часто бывали на Арском поле, в Царевом лугу и в которых участвовали все слои населения.
