Крупные изменения в социально-экономическом развитии Казани вызвали дальнейший подъем культурной жизни, что проявилось в заметных сдвигах в области грамотности и просвещения, литературы и искусства, в быту городского населения. Первой школой Казани была 'цифирная' школа, открытая при Адмиралтействе в 1718 г. В ней дети дьяков, духовенства и других чинов (кроме дворянства и крестьян) обучались 'цифири и геометрии'. Основание ее вызывалось необходимостью иметь грамотных людей для постройки судов. В 1722 году вышел указ, по которому дети духовенства должны были обучаться отдельно в архиерейском доме, а не в "цифирной" школе. Во исполнение указа в 1723 году при Федоровском монастыре Казани для подготовки священников была открыта славяно-латинская школа. Учащиеся в ней должны были обучаться букварю, грамматике, латинскому языку и духовным наукам. В 1726 г. рассыльными и приставами в школу было собрано 70 детей церковников и 10 мальчиков из нерусских народностей. В 1732 г. школа превратилась в духовную семинарию. В дальнейшем она получила довольно значительное развитие, ее даже приравнивали к Киевской и Московской академиям. Указом 1797 года семинария была переименована в Казанскую духовную академию, просуществовавшую до 1918 г. В первой половине XVIII в. для дворянских, купеческо-посадских детей школ не было. Только некоторые дворяне давали своим детям домашнее образование По указу Сената в 1759 году была открыта первая в провинциальной России Казанская гимназия для обучения детей 'дворян и разночинцев'. Гимназия была в ведении Московского университета, откуда она получила свой Устав, первых учителей и организаторов. Один из первых казанских гимназистов Г. Р. Державин писал о первых годах работы гимназии, что в ней '...преподавалось учение языкам: латинскому, французскому, немецкому; арифметике, геометрии, танцеванию' рисованию и фехтованию. Более же всего старались научить читать, писать и говорить сколько-нибудь по грамматике и быть обходительным: заставляли сказывать на кафедрах речи, также представить на театре, танцевать и фехтовать, что делало питомцев хотя в науках не искусными, однако же доставило модность, некоторую развязность в обращении'. Сначала в гимназию поступило 14 чел., затем это число увеличилось до 25. В следующем году число учащихся было уже 120 чел. Увеличение произошло за счет детей разночинцев, которые своим количеством превосходили детей дворян. Например, в 1767 г. в числе учащихся были 11 дворян, 13 разночинцев, в 1770 г.-15 дворян, 45 разночинцев. Первым директором ('командиром') был назначен асессор Московского университета М. И. Веревкин, ставший s 1785 году академиком. Среди преподавателей были офицеры, студенты, иностранцы. Для размещения гимназии сначала наняли запущенный двухэтажный дом у частного лица, затем в 1761 г. купили собственный обширный деревянный дом у помещика Шахова. Он находился при выезде на Арское поле на перекрестке современных улиц К. Маркса и Жуковского. В 1774 г. дом полностью сгорел. После пугачевского восстания гимназия начала функционировать уже в другом месте: сначала в Старо-татарской слободе, с 1775 г. гимназия размещалась в бывшем губернаторском доме на Черном озере и на Воскресенской улице (нынешняя восточная половина главного здания университета). Еще в 1759 г. директор М. И. Веревкин ходатайствовал о необходимости преподавания татарского языка в гимназии. Однако тогда это предложение не было принято. Лишь 10 лет спустя вышел указ от 12 мая 1769 года об учреждении 'единожды навсегда при Казанской гимназии для охотников класс' татарского языка. Учителем данного предмета был определен толмач адмиралтейской конторы и депутат комиссии 1767 года Сагит Халфин. Тем же указом он и его дети были освобождены от податного тягла, а он сам пожалован чином и окладом губернского переводчика. Дело отца продолжали его сыновья Исхак и Исмагил Халфины, а с 1800 года внук, известный просветитель Ибрагим Исха-кович Халфин. В классе татарского языка в 1785 г. было всего 16 учащихся, из них 14 разночинцев. Гимназия в 1788 году из-за недостатка средств была закрыта, ее функция перешла к главному народному училищу, открытому в 1786 г. Казанское дворянство через губернатора ходатайствовало об открытии гимназии. В 1798 году она была вновь открыта. Главное народное училище, призванное дать светское образование детям горожан, готовило канцелярских служащих и мелких чиновников. Воспитанниками первой Казанской гимназии были поэт Г. Р. Державин, писатель С. Т. Аксаков, братья Панаевы, гениальный геометр Н. И. Лобачевский, астроном и географ И. М. Симонов, великий химик А. М. Бутлеров и др. Гимназия сыграла немалую роль в распространении передовой русской культуры среди нерусских народов края, в культурном сближении их. Хотя правительство введением преподавания татарского языка в гимназии преследовало цель только подготовки кадров для колонизаторской деятельности среди восточных народов, но объективно деятельность Халфиных служила делу культурного сближения и общения русского и татарского народов. Гимназия способствовала также развитию искусства, научной, общественной и литературной жизни города, создала базу для учреждения 'Азиатской типографии' в 1802 г. и для открытия университета в 1804 г. В татарских слободах продолжали существовать так называемые конфессиональные школы начального (мектеп) и среднего (медресе) типа. Они содержались за счет родителей или же находились на обеспечении богатых купцов-меценатов. Учащиеся обучались богословию, арабскому языку и литературе, а также некоторым светским предметам. Главное было в том, что эти школы обучали детей чтению и письму на основе арабского алфавита. Ученый путешественник XVIII в. Г. Георги отметил, что 'казанские татары... не только приучают детей к прилежанию, бережливости и к другим прародительским обыкновениям, но пекутся еще и о научению их чтению, письму, арабскому языку и вере. Небрежное же о таковом наставлении поставляется родителям в великий грех'. Он же писал, что 'в казанских слободах имелись и девичьи школы'. Девочки обычно собирались в доме муллы, где их обучала чтению и вере жена муллы-'абыстай' (наставница, учительница). Во II пол. XVIII века в Казани возникают такие крупные медресе, как Апанаевское и Ахундовское (1771 г.), Амирхановское (1780 г.). Они получают довольно большую известность. Обучение в школах в целом было религиозное и велось старыми средневековыми схоластическими методами. Некоторые сведения по светским наукам: арифметике, геометрии, истории, географии, логике, риторике учащиеся получали при изучении вопросов религии, раздела наследства, при письме под диктовку и т. д. Тот же Георги писал, что 'многие татарские мужики, а чаще еще торговые люди, имеют небольшие собрания письменных повествований и очень недурное знание о происшествиях, как о своих собственных, так и соседственных владений, да сверх того, изрядные сведения о своих древностях'. Изучались арабский и персидский языки, Некоторые выступали и за изучение русского языка, но в XVIII в. это предложение еще не получило поддержки. Основными учебниками являлись букварь, коран, а также другие религиозные к древние рукописные книги. В начале XIX в. профессор истории Казанского университета П. Томас про казанских татар писал, что 'каждый из них умеет читать и писать по-арабски, а еще старательно они изучают арифметику'. Некоторые казанцы для получения высшего мусульманского образования ездили в среднеазиатские медресе в Бухару и Самарканд. Окончившие медресе становились муллами, ишанами, ахунами, т. е. исламскими священниками. Мектеб и медресе не имели общих программ. Поэтому постановка и качество обучения были разнообразными и всецело находились в зависимости от уровня подготовки и взглядов самих мулл и мударрисов (учителей), которые руководили этими школами. В медресе щакирды (учащиеся) не только посещали занятия, но и жили, уходя только с четверга на пятницу домой. Приезжие шакирды проживали в медресе с осени по май - июнь. В свободное время они занимались перепиской и переплетом книг, поэзией, чтением и т. д. Как известно, народные массы не принимали православие. Обеспокоенные таким обстоятельством, русификаторы начали выдвигать идею о создании школ для детей нерусских народов с целью подготовки православных священников, способных распространять христианство на языке этих народов. В этих целях в Казани начали открывать школы для нерусских малолетних детей. Еще в 1707 г. митрополит Тихон набрал 'неволею' в организуемую им школу малолетних 32 детей нерусских. хотя 'отцы ихние отдавать не хотели'. Однако школа из-за ужасных условий и большой смертности учащихся в 1709 году была закрыта. В 1723 г. в славяно-латинскую школу таким же путем набрали 14 чел., и с этого времени начались постоянные наборы детей в новокрещенскую школу. По свидетельству Гмелина, в 1733 г. здесь обучались чувашские, татарские, мордовские дети.
